01.05.2012 в 18:20

Пишет  дальше и дальше:

Есть что-то нездоровое в моём отношении к сильным чувствам. Сначала это оцепенение перед растущей, нависающей громадой воды. Сознание целиком занимает тёмная волна в белых прожилках пены. Но потом, когда она будто зависает надо мной и колышется, когда неожиданно вспыхивает понимание, что этот титан сейчас устремится мне навстречу, я наконец отвожу взгляд и прихожу в себя. Мне хочется прижаться теснее к земле, выкопать ямку и спрятаться там. Чтобы это чувство не поглотило меня, чтобы оно оставило в покое.

Вчера мы пробовали поговорить об этом. Пытаться — не значит одержать победу. Но это уже что-то.
Все эти реки, ямы, камни, ровная, даже слишком, что даже невозможно поверить в такую невероятность, дорога, снова реки, а после, в самый последний момент, спасательный плот — потуги нашего воображения, не больше.
Что это «понимать»? Очередной речевой оборот, обходной путь, которым мы, якобы, пользуемся.
Что это «помнить»? Воскресать холодные, как труп, моменты. Я знаю о чем я говорю. Это все о чем я знаю.
И я не могу понять, что мне делать, когда я еще слишком отчетливо чувствую свое «вчера», но еще не примирилась с тем, что есть сейчас. Лелею мертвецов, бегу от живых.

---

Никогда в квадрате. Чтобы уже не было страшно.
Чтобы не было этого чувства вины за то, что я вот такая не-лю-ди-ма-Я.
Все хорошо, правда. Это усталость на проводе.

---

Лирическая, чувственная пятница.

Повторение пройденного в другом качестве.
Кто бы мог подумать? Кто бы мог подумать.. Но сегодня, в качестве исключения, во мне нет колкости. Чистый родник нежности, нежности, нежности..

«Я встретила тебя. Я помню тебя. Кто ты? Ты меня разрушаешь. Ты принес
мне радость. Как можно было сомневаться, что этот город сшит по лекалам
любви? Как можно было сомневаться, что ты сделан по размерам моего тела?
Ты мне нравишься. Какое событие!.. Ты мне нравишься. Какое внезапное
торможение, какая мягкость… Ты сам не знаешь. Ты меня разрушаешь. Ты
принес мне радость… Ты меня разрушаешь. Ты принес мне радость. У меня
есть время. Прошу тебя, поглоти меня. Измени меня до самого основания.
Почему бы не ты? Почему бы не ты в этом городе и этой ночью, похожем на
другие города и ночи. Прошу тебя.»

запись создана: 03.04.2011 в 03:35

---

Ночные заметки. Я снова здесь. Я буду следующей.

---

Держи меня, выдуманный человек.

---

Я как-то вовсе потерялась. По десять раз спрашиваю себя: "зачем мне это?" Какой-то один бесполезный ком, одно сплошное недоразумение. Пора уже взять себя в руки.

---

Последние полтора года я живу интуитивным восприятием мира, т.е. то, что ранее требовало проработки деталей, отточенности, ясности, упорядоченности в черепной коробке, в виде осознания и принятия причин, предшествующих итоговой оценке действительности, стало чем-то само собой разумеющимся. Процесс дошедший до автоматизма. Это подобно тому, как за два хода делаешь всего один, т.е. перепрыгиваешь "через", более не требуя от себя отчета. Только и эта система дает сбой, тогда, когда необходима сама причина, а не конечный результат.
Я лишь хочу сказать, что ищу причину. Мне нужно снова переварить ее.

---

"Ты - моя, даже если я тебя никогда не увижу".

---

Это все, что я хотела сказать.

---

Рожать нужно в 18, когда все еще не стало казаться столь омерзительным. Я в этом убеждена. И не потому, что я за "молодых мамаш", и даже не потому, что отдаю дань "традиционной глупости человеческого ума". А потому, что тогда, если уж и подташнивает, то лишь слегка. И ты еще способен закрыть на это глаза, сделать вид что ничего не отталкивает от этой затеи. Способен изменить себя, ход мыслей, замедлить углубление. Еще способен позволить себе говорить это "люблю", не кривя носом, не морщась, не стирая с себя многочисленное количество глупых гримас. Способен проявить терпимость к другому, рядом стоящему, сидящему, лежащему, не добивать своей непохожестью.
С возрастом не учатся смирению. С возрастом лишь крепнет желание бежать. С возрастом "даль", скорее, потребность, нежели попытка избежать колею последующих ошибок. Это не трезвость ума. Это болезнь зрачка, души и тела. И даже если тебе удастся их обмануть, первым же окажешься пострадавшим.
Никаких истин. Лишь обобщенная констатация меня через призму событий.

---

"Лен, когда ты уже начнешь делать что-то не для себя?"

Когда я думаю о самореализации, когда вспоминаю о том, чего же я в действительности хочу, мне становится по-настоящему страшно, потому что эта дверь, позади меня, заперта - я захлопываю ее, не раздумывая, прямо перед чьим-то носом. И совсем не виню себя, совсем не попрекаю в малодушие и эгоцентризме.
Я уверена, что мне помешает любой, кто захочет остаться. Может потому, я с тобой фрагментально. Именно потому я так старательно обхожу темы "вечности". Я не могу себе позволить ее предложить. Я не позволяю себе ее разбрасывать, я "экономлю" себя для себя. Слишком ясно ощущаю, что мне мало этой невозможной, невероятной, ни с чем не сравнимой человеческой близости, искренности, чувственности. Она не заставит меня даже колебаться, сомневаться в своей правоте. Я не хочу, чтобы меня отвлекали от моей, независимой. Иначе зачахну с этим ограничением в виде одного объекта.
И я чувствую определенную вину, что не могу стать кем-то, кто будет "навсегда" в теории и ежедневным приложением дня, утешением. И что же я могу, когда те, с кем мне так беспредельно хорошо, являются лишь катализатором апогей. Являются тем, что в который раз напоминает мне о самом главном.

---

Ночь, одержима белизной
кожи. От ветряной резеды,
ставень царапающей, до резной,
мелко вздрагивающей звезды,
ночь, всеми фибрами трепеща
как насекомое, льнет, черна,
к лампе, чья выпуклость горяча,
хотя абсолютно отключена.
Спи. Во все двадцать пять свечей,
добыча сонной белиберды,
сумевшая не растерять лучей,
переломившихся о твои черты,
ты тускло светишься изнутри,
покуда, губами припав к плечу,
я, точно книгу читая при
тебе, сезам по складам шепчу.

И.Б.

---

"Ты принадлежишь мне, я сделал тебя своей, и ни в одной сказке нет женщины, за которую сражались бы дольше и отчаяннее, чем я сражался за тебя с самим собой. Так было с самого начала, так повторялось снова и снова, и так, видно, будет всегда."

---

Я не хочу слышать этого: "Я тебя люблю". Даже от тебя. Я боюсь.

---

Есть успешнее и те, кто много говорит, подобно оратором: ничего по существу. Есть те, на кого приятней смотреть, поглаживать руку, слушать рассказы о детях, о новостях, и (о, господи!) об атмосферных давлениях, мигренях или вчерашнем коктейле. Есть кому непременно нужно во что-то верить, и называть "другом" каждого третьего встречного по дороге домой.
Если не нравится смотреть на мой личностный рост, безотносительно тебя, то, пожалуй, выбери из тех, кто настигает пределы, или тех, кто предпочитает не двигаться вовсе, всегда стоять. Похлопать глазами, окунуться в рутину и остаться.

---

"Где, наконец, я, я сам, прежний я, стальной по силе и непоколебимый, как утес?"

Непереносимость моя. Всего-то стоило немного потерпеть, внимательней слушать, не занимать себя мыслями, подобными ветру. То ли влияние северных ветров, то ли одна лишь видимость "смены обстановки": чужая кровать, чужие вещи на столе - сделали свое дело. Я видела другое, совершенно не мое, не по душе, но не могла найти повод отказаться от предложенного. Я не смогла осилить, не смогла стерпеть. Я оказалась где-то в промежутке, от которого всегда принято чего-то ожидать. От которого всегда тошнит, хочется бежать, отказаться от себя, но в действительности идти до конца, смотреть на тонущее "волшебство" и всплывшее, старательно забытое, изъятое из обихода, никогда не оговариваемое вслух.
В конце-концов бороться с собой очень тяжело, не искать это лицо, чтобы исказив свое, принести молчаливое извинение.
И выйти.

---

Становишься так раздражителен и нетерпелив в споре. Не лучшее мое качество. Либо от молчания в ушах ветер сквозит, либо с надрывом, перебивая, пытаюсь доказать свою "исключительную" правоту. Ей-богу, суть не в единственной возможной точке зрения. Нет, я не настолько больна нарциссизмом. Скорее, любой ход дискуссии воспринимаю на свой счет. Как будто попытались оспорить не мысль, а всю меня. Бросает в дрожь. А после ощущаешь себя глупо, нелепо, стыдливо прикрываешь себя улыбкой.
Я разучилась вести конструктивные беседы. Я разучилась комфорту вне себя, "соприкасаясь с чужими языками".

---

Конец

"Они лежали там, но не было того самозабвения, как тогда, ночью. Она чего-то искала, и он чего-то искал - яростно, с искаженными лицам, вжимаясь головой в грудь другого, искали они, и их объятия, и их корчившиеся тела не только не заставляли забыть, но напоминали им об обязанности искать; как собаки отчаянно роются в земле, так рылись они в телах друг друга, и - беспомощно, разочарованно, подбирая последние крохи счастья, пробегал временами язык одного из них по лицу другого. Лишь усталость принесла им покой и благодарность друг другу". Ф.К.

---

Тысячи световых лет.

---

Абстрагироваться так и не получилось. Чувствую как мимо меня, чуть касаясь кожи, пролетают дни. Суставы ноют, я их совсем не жалею. Ощущаю себя физически немощной, в то время как что-то внутри меня крепнет.
Нет никакой необходимости в "я тебя люблю", я в этом убеждена. Во всяком случае на протяжении последних пару-тройку лет и в ближайшем будущем оно мне точно не пригодится. Я чувствую намного больше когда беру книгу в руки, чем от чьи-то сладких речей. Может, во мне умер гуманист. А может, я инвалид "нового образца". Точно сказать могу лишь одно: что-то перегорело. Или даже нет, не так. Не зажглось. Стоит это принять как временное постоянство, потому что да, я по-прежнему считаю, что не существует явлений "навсегда" и "никогда", в системе моих координат их нет. Это почти то же, что и "вместе" - порождение больного мозга. Отчаянного, отравленного сознания - замечательный результат самовнушений. Что же есть? Есть только отрезки-отрезки-отрезки. Главное, в итоге не сломать себя пополам.